Несколько слезинок упало на белоснежный пододеяльник, и они начали растекаться большими пятнами. - Не плач. - Я умираю, так быстро прошла жизнь. Кто бы мог подумать, что я увижу свою правнучку, да еще и такую взрослую. Знаешь, я раньше думала, что внуки не такие родные, как дети, ну а правнуки - тем более. Но оказалось, что мы их больше любим, чем детей. А ты… - у старушки на глазах выступили слезы. – Я каждый день благодарю Бога, что смогла узнать тебя… Дожить до тебя. Радочка… Тебе скоро семнадцать, ты у меня такая красавица! Я этот разговор хотела отложить до твоего совершеннолетия, но время отлагательств не терпит, поэтому… - Бабушка, тебе тяжело говорить, может потом? - Нет, деточка, слушай. Очень много лет назад, когда я была даже младше тебя, у меня от тифа погибли родители и братья . Я осталась одна. Совсем одна. У меня не было другого выхода… Понимаешь, не было… - старая женщина расплакалась. - Не плач, говори. - Сейчас я думаю: лучше мне было бы погибнуть, хотя, с другой стороны тогда не было бы тебя. Жизнь - это хорошо, но как ты сможешь жить с такой ношей, которую я тебе сейчас передам? Но не передать тебе ее я не могу, ты бы о ней все равно узнала, просто я тебя хотя бы смогу предупредить о ней, и ты не так испугаешься того, что с тобой будет происходить. Девочка сидела и с удивлением смотрела на свою умирающую прабабушку. «Может, у нее начался бред? Да, ей, наверное, очень больно и ….» - Так вот, - перебила ее мысли бабушка. - Мне было негде жить, нечего есть. И меня захотела взять к себе на воспитание пожилая женщина. Я была согласна, но она мне поставила условие. Если хочу остаться, то после ее смерти я должна забрать напасть. - Что? – не поняла Рада. - Напасть? - Сейчас объясню. Раз в три – пять лет, бывает ночь, которая несет в себе… Мне тяжело выразить это словами. Ты почувствуешь, что это приближается, за день до этого. Я не знаю, что это - болезнь или дар. Я не знаю, откуда это исходит - от сатаны или от Бога, но… Прости, я люблю тебя больше всех, и это волей неволей перейдет к тебе в день моей смерти. Вот почему я с тобой так мало в жизни общалась, боялась любить тебя… Но… - Так что это? И как она тебе передала, ну.. Эту напасть? - Не знаю. Я просто согласилась. Через десять лет баба Дуня умерла, мне было тогда шестнадцать. А через год я узнала, на что так слепо согласилась. Ведь близких у нее не было, кроме меня. Перед смертью она мне еще сказала, что мучиться мне недолго, всего лишь одну жизнь, а потом я эту напасть передам тому, кого больше всего буду любить. Но я и тогда не обратила внимание на это. Прабабушка опять заплакала. - Ну, не плачь, а то я тоже… Так что же получается, что я это тоже кому-то должна буду передать к концу жизни? – Спросила Рада. Бабушка отвернулась к стене, продолжая плакать. - Послушай, а если бы она не взяла тебя к себе, кому бы она передала эту напасть? Она же одна была. - Не знаю деточка… Не знаю. Когда Рада вышла из больничной палаты, ей больше всего хотелось забыть об этом разговоре, но он залег у нее в душе тяжелым камнем.
Рада бросила в могилку горсть земли и отошла. Рядом плакала мать. Раде тоже было тяжело, но ее что-то волновало, что-то большее, чем похороны. - Радочка, твоя прабабушка прожила очень долгую и интересную жизнь, – начал успокаивать ее отец. Он видел, что девочка совсем сникла за последние дни. - Да, я понимаю папа. Не волнуйся за меня. Ночью Рада никак не могла заснуть. Она ворочалась, и раз за разом вспоминала и прокручивала в голове разговор с прабабушкой. «Ну, даже, если у меня это и случится раз в пять лет, так что? Это же не раз в месяц, можно пережить. Если вообще случится, вдруг это был предсмертный бред. Да, так оно и было, ведь этого не может быть». Раде стало немного легче, и она заснула. Рада открыла глаза. «Темно еще, который час?» Рада хотела протянуть руку и включить бра, чтобы посмотреть на часы, но не смогла, ее руку как будто бы парализовало. Рада попыталась еще раз. Получилось. Она смогла дотянуться до ночника и включить его, но не чувствовала своих движений, просто видела их. Она вообще не чувствовала тела. Рада встала и прошла по комнате. «Может, меня парализовало? Но тогда я бы не смогла ходить». Раде хотелось позвать родителей. Она раскрыла рот, чтобы закричать, но в последний момент передумала. «Что я им скажу? Только напугаю. Или они мне не поверят. Ладно, посмотрим, может утром». Рада снова легла в постель. Ее тело по-прежнему ничего не ощущало: ни прохладной простыни, ни движений. Вскоре Рада заснула. Утром она лежала, боясь открыть глаза и пошевелиться. - Вставай, скоро в школу, - послышался голос матери. Рада пошевелила рукой. Ощущений нет. «Может, я про это подумала, но не сделала». Она открыла глаза и подняла ногу под одеялом. Одеяло приподнялось. «Значит, я по-прежнему не чувствую своего тела»! Рада запаниковала. - Мам! – позвала она. В комнату зашла ее мать. - Ты чего такая бледная? Ты себя хорошо чувствуешь? – спросила она у дочери. Рада хотела маме рассказать все – все: и про разговор с бабушкой, и про свои ощущения, точнее отсутствие их, но почему-то не смогла. - Если хочешь, в школу сегодня не ходи. Тебя поймут. Не надо было тебя, наверное, брать на похороны…. - Нет, нет, мам, все в порядке, - чуть медленнее, чем надо, сказала Рада. -У тебя случайно температуры нет? – мать прикоснулась рукой к ее виску. Как же Раде сейчас захотелось ощутить тепло маминой руки, но… - Ты сможешь остаться одна дома? Рада кивнула. - Если что, сразу звони на работу мне или папе. Когда родители ушли, Рада вышла из своей комнаты. «Хоть до вечера смогу расслабиться, а то с родителями… Или позаниматься? Все-таки последний класс, надо бы подтянуться». Рада вдруг почувствовала ненависть к маме, а через мгновение поняла почему. Рада не знала, откуда к ней пришло это знание, она как - будто бы видела, вспомнила, что было много лет назад. Мать не хотела ее рожать. Было решено сделать аборт, но отец в последний момент решил сохранить беременность. Рада родилась. «Может это моя фантазия? Нет. И я не буду себя обманывать! Но почему она меня не хотела? Институт? Да, она как раз тогда училась. Ненавижу ее!» Ненависть стала расти. Вскоре Рада не могла в себе держать столько зла, ее душу разрывало. Девушка упала на пол и закричала. Все вокруг померкло. Пустота. Появился тусклый свет. «Похоже на лампу. Это я? Или меня нет?» - подумала девушка. Рада ощущала себя всем и ничем одновременно. «Да это лампа, сколько же мух возле нее! Комната с побелкой. Я в сельском доме?» Мысли прервались, а потом потекли снова, но Рада была уже не только собой, она вошла в тело, тело одной из женщин, находящихся в комнате. Она слышала ее мысли, она стала частичкой ее, но в то же время ощущала и себя. - Мама, не делай этого! – Не убивай его! «Хотя, может мама и права?» - у нас в мыслях появилось сомнение. - Я смогу воспитать этого ребеночка! – опять с сомнением сказала девушка маме. - Ему же больно будет! Рада почувствовала, как ее кидает в тело второй женщины – это была мать только что родившей девушки. Рада услышала мысли, как же ей было горько и противно ощущать себя частью этой бездушной женщины! «Дура девка! Не знает, чего стоит дитя вырастить! Ведь гулять еще хочет! Все равно будет мешать ей, а там и до ненависти недалече. Да и что соседям сказать, еле скрыли пузатость». - С чего ты решила, что ему больно будет? Он не успеет ничего почувствовать. «Да не вертись ты! – зло подумала женщина, не хочешь заворачиваться в простыню? Чувствуешь, что не нужен?» Да, Рада вместе с ней ощущала ненависть к этому только что родившемуся ребенку. Но почему? Неужели можно было понять эту страшную женщину? «Я быстро, тебе больно не будет, сейчас в воду и все»! Опять рывок. Мир почему-то встал вверх тормашками. «Я ребенок?» - пронеслось в сознании. Жизнь текла только по ощущениям. «Здесь кто-то был, к кому я хочу, откуда-то исходило тепло? Тепло становится все дальше, страшно, мы кричим… Холодно. Вода и смерть.
Оглушительная тишина. Кажется, что от этой тишины, можно сойти с ума, перед глазами бело-серая рябь, как перед телевизором со сбившейся программой. Люди в белых халатах. Яркая лампа, гинекологическое кресло. «Я в больнице»? – на мгновение пронеслась мысль, и ее кинуло на одного из врачей. « … Чем она думала? Почему из-за ее глупости должен расплачиваться жизнью ребенок? Правда, ей, наверное, тоже сейчас несладко, будет думать в следующий раз. Господи, сколько же я каждый день убиваю детей? Может в будущем высокие технологии смогут спасать плоды? Допустим, аккуратно изъять и в инкубатор… Да, нет, люди и так плодятся, разве что в качестве эксперимента. Ладно, все, я сосредоточился, - приказал он нам. Рада на мгновение ощутила себя саму и опять исчезла. «Миллионы женщин делают аборты и ничего! Лучше пускай умрет, чем будет голодный и без образования. Я делаю правильно! «Почему же тебе… Нам не спокойно, в душе сомнения… Чувствуешь, что не права, но боишься ответственности, быта? Недоспаных ночей? Жалеешь себя?» Наши мысли прервались. Уютно, тепло. Блаженное сонное состояние. Что-то не так! Опасность! Что-то рядом плохое, холодное… Надо отклониться! Резкая нестерпимая боль, потом холод, перемешанный с болью. Тянет туда… В низ. До сознания доходит, что больше здесь нас не будет. А нам было здесь так хорошо.
Опять подобие света и жизни. А внутри возрастает злость чужого человека. Комната, красивая, просторная, с дорогой мебелью. Рада в теле девушки, почти еще ребенка. - Света, ну как ты не понимаешь, не нужен нам сейчас этот ребенок! – сказал мужчина стоящий напротив. - Тебе не нужен! А мне… - Нужен? – в голосе мужчины послышалась злая ирония. – Ты любишь салоны красоты, вечеринки и другие интересные развлечения, а с ребенком ты этого всего не увидишь! К тому же растолстеешь, как корова. Мне при моем положении нужна красивая жена, а не… - За мое время ты не волнуйся, наймем сиделку или няньку, кого там к ребенку берут! А к полноте я не склонна! - Делай, что хочешь, но я тебя предупредил! Заведу любовницу - пеняй на себя! - мужчина вышел из квартиры, хлопнув дверью. Душу разрывало от негативных эмоций, а в горле застрял болезненный ком: «Сволочь, ублюдок! Это же его ребенок! Ну и пусть, пусть заводит себе хоть десять любовниц, а ребеночка я оставлю»! Рада почувствовала приток энергии и счастья: «Мы сильные! Ребеночек родится!» Вдруг резкая боль внизу живота пронзила казалось все - и тело и душу. Девушка закричала и Рада в месте с ней. А по ногам потекла струйка крови. Кровь, казалось, пульсировала, она была живая. А вместе с ней уходила и жизнь ребенка. Опять толчок, а потом резкий полет вниз. Вниз… Вниз… И удар о тело, о ее тело.
Рада открыла глаза. Белый потолок, знакомая люстра, она дома… Девушку знобило, она медленно начала подниматься с пола. На ладони ощущалось покалывание от жесткого ковра. «Ко мне вернулась чувствительность», - пронеслось в голове у Рады. Медленными шагами, как будто заново учась ходить, она пошла на кухню. Мыслей не было. Пустота. Рада механическими привычными движениями сделала себе чай. Горячая жидкость приятно разливалась по телу и с каждым глотком чая у девушки согревалась душа. Постепенно появились мысли. Потом воспоминания. Она заново ощутила всех людей, через которых прошла, конечно не настолько реально, сильно, но… «Господи, я никогда не убью своего ребенка. Господи… Господи…» И тут Рада поняла, что это не напасть, а просветление, Бог не хочет смерти, но он дал людям выбор… Этот выбор с человеком идет всю его жизнь. Это не потеря денег, про которые скоро забываешь, это жизнь, и, убивая ее, потом коришь себя. Пусть не сразу, но эта печаль, эти сомнения, правильно ли ты поступил, к тебе придут. «Я знаю, для чего мне нужно жить! Спасибо, Господи, спасибо, бабушка, за этот дар»! Вдруг Рада почувствовала, как крестик на ее груди становится горячим. И девушка поняла, что небо дало ей знак: она права, это не напасть, а дар! Ведь когда она становится частью людей, она может сказать, крикнуть, чтобы они почувствовали, как надо поступить… У каждого есть выбор… У каждого… Но иногда люди слушают только свои страхи, которые затмевают все. Разве у людей не бывали такие моменты, что вы внутри себя слышали голос, который им подсказывал. Чей это голос? Или кто-то входит в сознание, тот, кто хочет им добра. «Я смогу убедить людей не убивать детей, пусть не всех, но каждый спасенный человек будет целым спасенным миром».
